mirage писал(а):Да, ко всем нам. К таким неблагодарным, зато весьма практичным людям с такой короткой памятью.
<...>
не так много в мире хорошего, чтобы его так быстро забывать.
Это эксклюзивное изображение продаётся только в фотобанке Лори.
Только редакционное использование!
Использование этого изображения в рекламных и промо-материалах запрещено.
adada писал(а):Основная ссылка сохранилась в предупреждении.
adada писал(а):А в сети полно снимков и без спецпретензий на спецавторство.
Тигра писал(а):Но предупреждают-то не о том использовании, которое Лисавета себе совершенно законно позволила.
volopo писал(а):А какими новыми оттенками играет слово "промокашка"!
adada писал(а):"Использование этого изображения в рекламных и промо-материалах запрещено" -- воспроизведена здесь эта забавная фраза для забавы...
adada писал(а):Скажите, наконец-то, что за зверьки эти "промо-материалы"?
Helena писал(а):http://fb.ru/article/5442/termin-promo
http://www.gramota.ru/spravka/buro/sear ... 0%EE%EC%EE
sara-olga писал(а):http://www.adme.ru/hudozhniki-i-art-proekty/samye-strannye-pamyatniki-rossii-361805/ Это коллекция необычных памятников. Такие мне очень нравятся. А в комментах их еще больше!
http://www.adme.ru/vdohnovenie-919705/p ... am-392355/ А сюда - кошатникамИ в комментах еще целая подборка
...Глубоко посаженные глаза закрыты. Крупный нос и подбородок с наложенным на него бинтом с гипсовым раствором как бы стремятся друг к другу и в этом стремлении хотят соединиться. От левой глазницы глубокий рубец пересекает часть лба. Другой рубец идет в направлении переносицы. Два шрама углублены в щеку. Это посмертная маска Генриха Гейне. Словно закабаленная душа, маска поэта заключена в конструкцию из металлических стержней. Чуть поодаль еще фрагменты той же головы: часть носа, ухо.
ne znatok писал(а):а смотришь на памятник - по-моему, это чудовищно
Helena писал(а):...фотография может не отражать реальности.
Тигра писал(а):Чудовищность сама по себе меня не отвращает.
Когда читаешь «Воскресение Маяковского» Ю. Карабчиевского, сталкиваешься с яростным неприятием поэта. Но это не зависть, не сведение счётов. Там всё настолько убедительно и доказательно, что даже я, например, всегда безумно любившая раннего Маяковского, невольно соглашаюсь с тем или иным авторским постулатом. Это критический взгляд, иная точка зрения. Это всегда интересно, даже если в чём-то несправедливо. Такие работы освежают мозги, проясняют замыленный взгляд, разрушают стереотипы, учат самостоятельному мышлению. Когда же читаешь Лимонова или В.Соловьёва, где они высказывают своё резко негативное отношение к Бродскому, А.Кушнеру – то видишь одну патологическую злобу, которая застит глаза, и – никаких аргументов.
...Например, ученые изучают, как это происходило в бывших нацистских концлагерях. Как туда сначала пришли войска — советские, французские, американские — и в каждой зоне установили свои порядки. А через 10 лет на территориях всех концлагерей появились свои музеи и памятники. Кто это сделал? Бывшие заключенные — я их называю «энтузиастами памяти» — приходили обратно и ставили фанерные обелиски на местах, которые они помнили. Постепенно появлялись и филантропические организации. А потом туда стали приводить школьников на экскурсии, появлялись музеи, витрины и так далее.
С Зачем вообще ставить памятники?
- Я думаю, что такого рода памятники в зонах нацистских концлагерей выполняли три функции. Первая — обозначить горе, то самое, из-за которого мы ходим и на могилы родственников или друзей. Вторая — проинформировать: школьников водят, чтобы они знали, что такое барак, колючая проволока, вышка, газовая камера. Третья — продемонстрировать местному населению, что в этих местах больше ничего страшного не происходит, что туда можно зайти и выйти. Эта функция, конечно, со временем потеряла свое значение. А информационно-педагогическая, наоборот, возросла.
С Некоторые памятники такие страшные, что кажется, они специально сделаны, чтобы устрашить.
- Это почти неразрешимая для искусства задача: как создать памятник жертвам катастрофы, размеры которой выходят за пределы понимания. Разные ученые считают, что такого рода катастрофы вообще находятся за пределами репрезентации. Они говорят, что если убито 10 человек, эту трагедию еще можно как-то изобразить или дать почувствовать, а если 10 миллионов, то никак нельзя. Я не очень-то в это верю, хотя понимаю, что сложно найти адекватную форму для памятника. Люди бьются, экспериментируют, меняют разные стили, но получается плохо.
С В 1967 году «вечный огонь» из Питера, от мемориала героям революции, везли в лампадке в Москву, чтобы зажечь его у Могилы неизвестного солдата. Мы понимаем, что это был псевдорелигиозный ритуал, заказанный советской властью. Но вот прошло 40 лет, и точно таким же ритуально-магическим способом на Лубянке появляется соловецкий камень — его привезли с Соловков. Неужели не существует новых, несоветских способов и методов зафиксировать память?
- К мемориалу Бутово, на место массовых захоронений жертв политических репрессий, еще и крест привезли, и его вокруг Москвы возили, прежде чем водрузить. Это действительно показывает бедность воображения. Только я не думаю, что это советский язык. Я думаю, что это универсальный язык. Люди ставят монументы точно так же, как хранят сувениры, мощи святых или вещи родственников. Идея, что эта вещь была там, что она та самая, и на ней остаются «духи места» или «духи предков». Это универсальная дохристианская идея, связанная с чувством непрерывности.
Проблема адекватности языка тоже универсальная, а не только постсоветская. Соловецкие камни в Москве и Петербурге — это просто камни, но значение памятника в том, что этот камень привезли именно оттуда. Это минималистический подход. А есть противоположный подход — показать ужас. Например, «Маска скорби» в Магадане (монумент Эрнста Неизвестного в память о жертвах колымских лагерей. — Прим. ред.) — один из лучших и самый значительный из памятников. И он действительно страшный. Есть и другие, которые не так хороши (или даже совсем не хороши), но представляют некоторый чудовищный образ. Например, «Молох тоталитаризма» в Левашово под Питером. Он такой страшный, что просто смешной.
<...> Адекватного языка просто не существует...
- ...Любые обряды горя связаны с жертвоприношением в самом что ни на есть архаическом смысле. Минута молчания, например. Представьте себе бизнес-совещание, на котором сидят богатые деловые люди. Каждая минута стоит больших денег, но они жертвуют эту минуту в знак своего горя. Или день траура в национальном масштабе, с его экономическими потерями. Или жертва земельной собственности в центре Берлина — самой дорогой, напротив американского посольства. Это языческий ритуал. Но жертва всегда неадекватна потере: у смерти нет адекватной репрезентации.
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 68