Hermit писал(а):...перед ночным арестом застрелится сам...
Из того же пистолета, из которого не получилось застрелиться у Ханина.
Hermit писал(а):...перед ночным арестом застрелится сам...
ne znatok писал(а):Тигра, спасибо зa потрясающе интересные цитаты из Германа.
Тигра писал(а):ne znatok писал(а):Тигра, спасибо зa потрясающе интересные цитаты из Германа.
Я читаю эти интервью как самую захватывающую беллетристику читают. Не могу заставить себя вовремя свет выключить. и спать наконец лечь.
Вот даже не поленилась руками цитату набрать.
fililog писал(а):Тигра, скорее всего, читает книгу Антона Долина «Герман: Интервью. Эссе. Сценарий». Я тоже кусочки читала.
Hermit писал(а):Тигра, я потерял одно интервью Германа, в котором он говорил, комментируя финал "Хрусталёва", о возможном пути выхода из того ужаса, в котором оказалась элита, представителем которой был генерал медслужбы. Герман сказал, что Клёнский ушёл в народ, что-то про бакенщика на реке, кажется, обронил.
Если встречали и осталась ссылка, то выставьте, пожалуйста. Хочется переслушать. Ролик был длиной в 19 минут.
В каждом фильме у меня есть стихотворный эпиграф. Я без стихов существовать могу с трудом.
...
В «Лапшине»: «Но кто мы и откуда, когда от всех тех лет остались пересуды, а нас на свете нет?»
Hermit писал(а):Тигра, я потерял одно интервью Германа, в котором он говорил, комментируя финал "Хрусталёва", о возможном пути выхода из того ужаса, в котором оказалась элита, представителем которой был генерал медслужбы. Герман сказал, что Клёнский ушёл в народ, что-то про бакенщика на реке, кажется, обронил.
Если встречали и осталась ссылка, то выставьте, пожалуйста. Хочется переслушать. Ролик был длиной в 19 минут.
Герман писал(а): И мне было дико жалко, что все это уйдет вместе со мной. Но с другой стороны просто так рассказывать про себя глупо. Еще Пушкин написал, «над вымыслом слезами обольюсь». Я знал, что если просто рассказать – у меня были такие опыты в фильме «Лапшин» – когда я просто воспроизводил кусок жизни, то есть мы воспроизводили куски жизни – с нами, и они были неинтересны, и надо было что-то придумать. И мы придумали эту историю, что с нами было бы, если бы вот этот когда-то к нам пришедший Линдеберг, которого папа спустил с лестницы – если бы всё получилось наоборот. И вычислили, как пошла бы картина. И дальше нам стало интересно. А поскольку нас еще болезненно интересовал Сталин, Берия, вот эти вот проблемы, то мы написали такой сценарий. Дальше – это вечная мечта ваших соотечественников – уйти. Это у всех. Уйти, стать бакенщиком, это у всех русских есть, и у меня, - Господи, уехать куда-нибудь, тихо жить где-нибудь в деревне. Царь наш ушел в народ. По некоторым данным один царь, а по некоторым данным, два царя. Мы сделали такое кино: не политическое совсем и не злобное. Потому что мы старались во всех, даже в этих нелюдях, которые его насилуют… Все люди, им тоже жить охота. А потом они все спят друг на друге. Я все время цитирую то, что Ахматова говорила: что будет, когда встретится Россия, которая сажала, и Россия, которая сидела. А ничего, оказалось-то. Встретилась – и как не было…
Дальше – это вечная мечта ваших соотечественников – уйти. Это у всех. Уйти, стать бакенщиком, это у всех русских есть, и у меня, - Господи, уехать куда-нибудь, тихо жить где-нибудь в деревне.
fililog писал(а):человек из воспоминаний, лучше которого на жизненном пути рассказчик не встречал.
И этот «лучший человек» будет потом расстреливать своих друзей?!
Сергей писал(а):Конечно нет! Прилетят инопланетяне и всех расстреляют.
Сергей писал(а):>>>>Hermit: "загремит" по приговору тройки
К той поре троек уже не будет.
Сергей писал(а):начался третий, бериевский период "большого террора", под пресс которого Лапшин и угодил, ибо увернуться у него, хоть и не рядового, но одного из, не было ни малейшей возможности.
Hermit писал(а):Но я понял главный аргумент, на котором строится Ваша версия, хотя Вы его и не приводили: на всём протяжении фильма, кроме финала, нет иконок с ликом усатого вождиссимуса. Или я не заметил? А Кирова есть. А задолго до 1934 года старые большевики сделали (полагаю, что коллективные) такие выводы: "У Кобы змеиный ум и нрав"
В это же время мне привезли Юру Кузнецова и Андрея Болтнева. Хороших артистов – Кузнецов на много планок выше… И утвердили мне Кузнецова. Но у него было одно свойство, которое совершенно не годилось Лапшину! Он был чуть-чуть хитрый, в нем была мощная приспособленность к жизни. То есть он бы эту артистку вы...б, а потом помог бы ей немножко в театре. Мне же был нужен один из тех, кого потом истребили. Под визги и крики я взял Болтнева.
— У вас исключительный второй план. Как же все-таки вам удалось объяснить, что эта картина – про Лапшина, что он – главный герой? Или хватило заголовка?
Делать из Болтнева главного героя надо было незаметно. Я понимал, что он – герой, я тащил на первый план человека из Красной книги. Человека, который не дожил. Человека, которого убили. Я делал это по-разному: то газетой его прикрывал, то оркестр со Сталиным пускал. К сожалению, мне из фильма пришлось выбросить сцену с эпилептическим припадком: передали от министра внутренних дел, что нас поддержат только в том случае, если уберем припадок. Было две сцены – в первый раз он падал с кровати, во второй у него был припадок после убийства Соловьева. Сказали, что не брали в милицию в те годы эпилептиков. Пришлось убрать.
— Одна из самых впечатляющих сцен «Лапшина» – финальная…
— У фильма был другой финал! Лапшин делал зарядку, подходил к окну, открывал его. За окном начинался дождь. Стояла незнакомая девочка и ее папа рядом. Она ему что-то говорила, говорила, говорила и плакала. А мы как-то ехали, появлялся трамвай и выводил нас на подъезд. В подъезде стояли мой папа, моя мама и люди того времени, точно отобранные. Я даже это снял. На роль папы я нашел милиционера, похожего как две капли воды. Но когда камера на него наехала – стоял баран! Все папино обаяние исчезло, и стало понятно, что стоит нормальный дурак, который тебя палкой трахнет в подъезде. Весь этот чудовищный по сложности кадр я выбросил.
Мы сидели – Светлана, я, Юра Клепиков – и придумывали самый финал. Вдруг меня как подбросило! Я сказал: «Посидите пять минут, сейчас вам будет финал». Побежал и схватил этот оркестр, который к тому моменту у меня вылетел, в фильм не вошел: а ведь я собирал его отовсюду – были музыканты из Ленинграда, Сталинграда, Астрахани… Только из военных оркестров, с лицами дикарей! И просто поехал оркестр – с портретом молодого Сталина впереди. Все сказали: «Есть финал». Обрадовались, выпили. Прошло четыре с половиной года, картину разрешили, и вслед пришел факс: «Сталина убрать с трамвая». А я сказал: «Нет».
Сергей писал(а):>>>>Я попал в это место!
Как я понимаю Германа! Астрахань -- лучший и интереснейший город на планете.
Ничего подобного, эти замечания как раз работают на противоположную версию - что Лапшина вскоре расстреляют.
Мне же был нужен один из тех, кого потом истребили.
fililog писал(а):Мне и не надо весь фильм смотреть, чтобы это понять.
Сергей писал(а):>>>>Тигра: О том, что все эти люди обречены и будут убиты, упоминается не раз. Это было важнейшим
И кем же они будут убиты? Или это не важнейшее?
Андрей Болтнев пил по-страшному. Не у меня на съемках, а потом. Когда я стоял у его гроба, то вспоминал, как накануне он жаловался — болело сердце, а надо было артистку поднимать. Я стоял у гроба и видел лицо человека из Красной книги. Человека, который был расстрелян в 1937 году. Первый раз в жизни я понял, что попал точно. Что добился того, чего хотел.
Hermit писал(а):fililog писал(а):Мне и не надо весь фильм смотреть, чтобы это понять.
Если каждый оставит себе право на такой принцип, то обсуждение любого фильма будет скорым, как приговоры троек.
Сергей писал(а):>>>>fililog: Не будет он без суда и следствия невиновных приговаривать
Фильм не смотрел, но считаю...
Соловьёва приговорил.
Сергей писал(а):>>>>fililog: Не будет он без суда и следствия невиновных приговаривать
Фильм не смотрел, но считаю...
Соловьёва приговорил. В СССР никого не приговаривали без суда и следствия. Был период, когда приговор выносил не суд, а тройки-двойки. Но таков уж был закон тогда, в период обострения классовой борьбы при построении социализма.
Я стоял у гроба и видел лицо человека из Красной книги. Человека, который был расстрелян в 1937 году.
<...>
Делать из Болтнева главного героя надо было незаметно. Я понимал, что он – герой, я тащил на первый план человека из Красной книги. Человека, который не дожил. Человека, которого убили.
Сейчас этот форум просматривают: Google [Bot] и гости: 53