Антиподы

[Тигра]

Марии Каллас

Как скоро-быстро смерть приближалась
К остаткам сердца вдохновенного...
И явно-громко Мария Каллас
Ушла навек из мира бренного...

Альты и скрипки ей слали звуки
Как силуэты характерные...
И музыкантов обняли руки
Без дрожи, зная всё, наверное...

Но петь желанье терзало ноты,
А ноты пели сокровенное...
Она сгорала, - и пела что-то,
И гасло сердце дерзновенное...

Прах над Эгейским рассеян морем
И нету гроба!.. Лишь ветры вторят
Нот, что ушли, былой гармонии, –
И нет конца той церемонии...

ВРУБЕЛЮ

Так тихо-долго шла жизнь на убыль
В душе, исканьем обворованной...
Так странно-тихо растаял Врубель,
Так безнадежно очарованный...

Ему фиалки струили дымки
Лица, трагически безликого...
Душа впитала все невидимки,
Дрожа в преддверии великого...

Но дерзновенье слепило кисти,
А кисть дразнила дерзновенное...
Он тихо таял,- он золотистей
Пылал душою вдохновенною...

Цветов побольше на крышку гроба:
В гробу - венчанье!.. Отныне оба -
Мечта и кисть - в немой гармонии,
Как лейтмотив больной симфонии.

[ne znatok]

ужосужос

[Тигра]

ужосужос

Мне это напомнило стихи, которые мы с подружкой в школе на уроках физики сочиняли. Тоже очень трогательные. Но мы это делали в шутку, а зря. Надо было так же всерьёз.

[Хелена]

Спасибо и автору антипода, и Тигре.

Ух... Антипод с ослом намного лучше, чем оригинал с пажом.

[ne znatok]

Ух... Антипод с ослом намного лучше, чем оригинал с пажом.

Несомненно!

[mirage]

Ожидаемый и робкий
Мужской почерк на экране,
Дисгармониею горькой
Проступая в каждой букве.

Горе, твой полёт суровый
Пусть хоть раз и нас минует.
Глухо демон в трубы дует,
Гой ты, пейджер, мой кондовый...

[Well-wisher]

Ожидаемый и робкий
Мужской почерк на экране,
Дисгармониею горькой
Проступая в каждой букве.

Горе, твой полёт суровый
Пусть хоть раз и нас минует.
Глухо демон в трубы дует,
Гой ты, пейджер, мой кондовый...

Ура! Не всё же мне одному отдуваться!

Николай Гумилёв

Телефон

Неожиданный и смелый
Женский голос в телефоне, —
Сколько сладостных гармоний
В этом голосе без тела!

Счастье, шаг твой благосклонный
Не всегда проходит мимо:
Звонче лютни серафима
Ты и в трубке телефонной!


Очень хороший антипод, спасибо!

[Well-wisher]

Марии Каллас

Как скоро-быстро смерть приближалась
К остаткам сердца вдохновенного...
И явно-громко Мария Каллас
Ушла навек из мира бренного...

Альты и скрипки ей слали звуки
Как силуэты характерные...
И музыкантов обняли руки
Без дрожи, зная всё, наверное...

Но петь желанье терзало ноты,
А ноты пели сокровенное...
Она сгорала, - и пела что-то,
И гасло сердце дерзновенное...

Прах над Эгейским рассеян морем
И нету гроба!.. Лишь ветры вторят
Нот, что ушли, былой гармонии, –
И нет конца той церемонии...

ВРУБЕЛЮ

Так тихо-долго шла жизнь на убыль
В душе, исканьем обворованной...
Так странно-тихо растаял Врубель,
Так безнадежно очарованный...

Ему фиалки струили дымки
Лица, трагически безликого...
Душа впитала все невидимки,
Дрожа в преддверии великого...

Но дерзновенье слепило кисти,
А кисть дразнила дерзновенное...
Он тихо таял,- он золотистей
Пылал душою вдохновенною...

Цветов побольше на крышку гроба:
В гробу - венчанье!.. Отныне оба -
Мечта и кисть - в немой гармонии,
Как лейтмотив больной симфонии.

Именно это стихотворение любимого мною Игоря Северянина!

[Well-wisher]

В обожжённой пустыне
Эпопея в стихах

В обожжённой пустыне, где пески так зыбучи,
Где два раза в неделю пробегает джейран,
Пела дочь бедуина о верблюжьей колючке,
И за это влюбился в неё местный султан.

Это было непросто, нелегко для султана:
Съела дочь бедуина весь дневной рацион,
И его половину – вот душевная рана!
Весь гарем возмущался, но султан был влюблён.

Он так робко стучался, был так ласков и нежен,
Госпожой до рассвета бедуинка была...
В обожжённой пустыне, где простор так безбрежен,
Где пески так зыбучи, ветра вой, рёв осла.

Привожу оригинал, люблю ставить рядом:

Игорь Северянин

Это было у моря
Поэма-миньонет

Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.

[Well-wisher]

Рёв осла -- прекрасно!
Это вам не няша Шопен!

Каждый видит, каждый знает -
Антиподней не бывает!

[Well-wisher]

ужосужос

Мне это напомнило стихи, которые мы с подружкой в школе на уроках физики сочиняли. Тоже очень трогательные. Но мы это делали в шутку, а зря. Надо было так же всерьёз.

Рукописи не горят!
Вспомните и восстановите!

у антипода, и Тигре.

Ух... Антипод с ослом намного лучше, чем оригинал с пажом.

Ух... Антипод с ослом намного лучше, чем оригинал с пажом.

Несомненно!

Он - гений Игорь Северянин!
А я - какой-то дед Пихто.
И всё же рвётся из гортани:
"Я - или бог - или никто!"

[mirage]

Да, угадали Гумилёва, Well-wisher, спасибо : )

[Well-wisher]

Да, угадали Гумилёва, Well-wisher, спасибо : )

Вам спасибо, дорогая mirage!
А мне просто повезло - оказался первым прочитавшим. И Гумилёва узнал.
Пишите!

[Well-wisher]

Попробуем такой новый антипод:

Вечер в Константиново

Безветрие гладит лопух,
Растущий вдоль речки и улиц,
Молчит, посерьёзнев, петух,
С утра потоптавший всех куриц.

Отсюда в село без забот,
Но с утренним горьким похмельем,
На девок Есенин ведёт
Гусиные строчки с весельем.

Гармошка, умри, но сыграй!
Мы в будни по баням не ходим,
А дверь починяем в сарай –
Один есть у каждого, вроде.

И смысла не ищет никто
Под это гармошкино пенье,
А старость в потёртом пальто
Не помнит и даты рожденья.

[Лана Балашина]

Вечер в Константиново

Безветрие гладит лопух,
Растущий вдоль речки и улиц,
Молчит, посерьёзнев, петух,
С утра потоптавший всех куриц.

Отсюда в село без забот,
Но с утренним горьким похмельем,
На девок Есенин ведёт
Гусиные строчки с весельем.

Гармошка, умри, но сыграй!
Мы в будни по баням не ходим,
А дверь починяем в сарай –
Один есть у каждого, вроде.

И смысла не ищет никто
Под это гармошкино пенье,
А старость в потёртом пальто
Не помнит и даты рожденья.

Тарковский

Утро в Вене

Где ветер бросает ножи
В стекло министерств и музеев,
С насмешливым свистом стрижи
Стригут комаров-ротозеев.

Оттуда на город забот,
Работ и вечерней зевоты,
На роботов Моцарт ведет
Свои насекомые ноты.

Живи, дорогая свирель!
Под праздник мы пол натирали,
И в окна посыпался хмель -
На каждого по сто спиралей.

И если уж смысла искать
В таком суматошном концерте,
То молодость, правду сказать,
Под старость опаснее смерти.

1958

[Well-wisher]

Вечер в Константиново

Безветрие гладит лопух,
Растущий вдоль речки и улиц,
Молчит, посерьёзнев, петух,
С утра потоптавший всех куриц.

Отсюда в село без забот,
Но с утренним горьким похмельем,
На девок Есенин ведёт
Гусиные строчки с весельем.

Гармошка, умри, но сыграй!
Мы в будни по баням не ходим,
А дверь починяем в сарай –
Один есть у каждого, вроде.

И смысла не ищет никто
Под это гармошкино пенье,
А старость в потёртом пальто
Не помнит и даты рожденья.

Тарковский

Утро в Вене

Где ветер бросает ножи
В стекло министерств и музеев,
С насмешливым свистом стрижи
Стригут комаров-ротозеев.

Оттуда на город забот,
Работ и вечерней зевоты,
На роботов Моцарт ведет
Свои насекомые ноты.

Живи, дорогая свирель!
Под праздник мы пол натирали,
И в окна посыпался хмель -
На каждого по сто спиралей.

И если уж смысла искать
В таком суматошном концерте,
То молодость, правду сказать,
Под старость опаснее смерти.

1958

Совершенно верно!

Нет правила для всех единого -
Идём по жизни, как по сцене...
Кому-то - вечер в Констатниново,
А для кого-то - утро в Вене!

[Well-wisher]

И такой новый (серьёзный) антипод:


Давайте жить солидно, трезво,
Жизнь не какая-то игра,
Элита пусть пирует резво,
Нам блага созидать пора.
Спокойную мы встретим старость
С простою пищей и питьём
Нам неизвестны гнев и ярость,
Серьёзны вечером и днём.
Когда с тяжёлым вздохом в пору
Войдём своих осенних дней
Дадим мы молодости фору
Умом делиться будем с ней.

[Well-wisher]

И такой новый (серьёзный) антипод:


Давайте жить солидно, трезво,
Жизнь не какая-то игра,
Элита пусть пирует резво,
Нам блага созидать пора.
Спокойную мы встретим старость
С простою пищей и питьём
Нам неизвестны гнев и ярость,
Серьёзны вечером и днём.
Когда с тяжёлым вздохом в пору
Войдём своих осенних дней
Дадим мы молодости фору
Умом делиться будем с ней.

Чувствую, пришла пора давать ПОДСКАЗКУ.
В качестве таковой - шуточный антипод произведения того же автора:

В байдарке плыл совсем один;
Спокойно грёб, не напрягался,
В глубь вёслами не упирался,
Скользил легонько. Не кретин.
Разинув глотку, как безумный,
Я плыл и пел о чём нельзя;
Ведь вера – не моя стезя, –
Пел сам себе... И вдруг друзья
Толпою, целый катер шумный...
И каждый сам себе пловец! –
Я, заводила и певец,
На катер влез, байдарку бросив,
Им песни новые спою,
Байдарку старую мою
Найдут в тени затоки лоси.

[ne znatok]

Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;
А я — беспечной веры полн,—
Пловцам я пел... Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный...
Погиб и кормщик и пловец!—
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.

[Тигра]

Давайте жить солидно, трезво,
Жизнь не какая-то игра,
Элита пусть пирует резво,
Нам блага созидать пора.
Спокойную мы встретим старость
С простою пищей и питьём
Нам неизвестны гнев и ярость,
Серьёзны вечером и днём.
Когда с тяжёлым вздохом в пору
Войдём своих осенних дней
Дадим мы молодости фору
Умом делиться будем с ней.

Добрый совет

Давайте пить и веселиться,
Давайте жизнию играть,
Пусть чернь слепая суетится,
Не нам безумной подражать.
Пусть наша ветреная младость
Потонет в неге и вине,
Пусть изменяющая радость
Нам улыбнется хоть во сне.
Когда же юность легким дымом
Умчит веселья юных дней,
Тогда у старости отымем
Всё, что отымется у ней.

[Well-wisher]

В байдарке плыл совсем один;
Спокойно грёб, не напрягался,
В глубь вёслами не упирался,
Скользил легонько. Не кретин.
Разинув глотку, как безумный,
Я плыл и пел о чём нельзя;
Ведь вера – не моя стезя, –
Пел сам себе... И вдруг друзья
Толпою, целый катер шумный...
И каждый сам себе пловец! –
Я, заводила и певец,
На катер влез, байдарку бросив,
Им песни новые спою,
Байдарку старую мою
Найдут в тени затоки лоси.

Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;
А я — беспечной веры полн,—
Пловцам я пел... Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный...
Погиб и кормщик и пловец!—
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.

Конечно, это наше всё!
Любимо всеми и знакомо.
Его имеет каждый дома
(А если нет - в душе несёт).

[Well-wisher]

Давайте жить солидно, трезво,
Жизнь не какая-то игра,
Элита пусть пирует резво,
Нам блага созидать пора.
Спокойную мы встретим старость
С простою пищей и питьём
Нам неизвестны гнев и ярость,
Серьёзны вечером и днём.
Когда с тяжёлым вздохом в пору
Войдём своих осенних дней
Дадим мы молодости фору
Умом делиться будем с ней.

Добрый совет

Давайте пить и веселиться,
Давайте жизнию играть,
Пусть чернь слепая суетится,
Не нам безумной подражать.
Пусть наша ветреная младость
Потонет в неге и вине,
Пусть изменяющая радость
Нам улыбнется хоть во сне.
Когда же юность легким дымом
Умчит веселья юных дней,
Тогда у старости отымем
Всё, что отымется у ней.

Какой прекраснейший совет -
"Давайте пить и веселиться"!
Потом мигрень, в глазах двоится...
Но про "потом" советов нет.

[Well-wisher]

Ладно, опять сменим пластинку.

Вот такой новый антипод:

Раскрасил славно воскресенье
мазками мелкими из блюдца;
и спрятал в баночке с вареньем,
как лбом об стену ветры бьются.
Под клювом деревянной птицы
услышал пенье старых ртов.
Да я бы
смог испечь
вам пиццу
в печах туннелей и мостов!

[Тигра]

Раскрасил славно воскресенье
мазками мелкими из блюдца;
и спрятал в баночке с вареньем,
как лбом об стену ветры бьются.
Под клювом деревянной птицы
услышал пенье старых ртов.
Да я бы
смог испечь
вам пиццу
в печах туннелей и мостов!

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

[Well-wisher]

Раскрасил славно воскресенье
мазками мелкими из блюдца;
и спрятал в баночке с вареньем,
как лбом об стену ветры бьются.
Под клювом деревянной птицы
услышал пенье старых ртов.
Да я бы
смог испечь
вам пиццу
в печах туннелей и мостов!

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

Пишу по праздникам и будням,
слова беру не из кармана,
порой закусываю студнем
и слышу рокот океана.
Под перестук клавиатуры
смотрю в экран, раскрывши рот.
Друзья,
кончайте шуры-муры,
написан
новый антипод!

[Well-wisher]

А вот и он - новый антипод:


***
Я всё мокну в болотных низинах,
Ветру настежь открыта изба.
Поутру не приходит дрезина,
От мечты отучила судьба.

Слышу шорохи близкие леса,
Но костёр мой к утру догорел,
Я нарушил веленья Зевеса,
И огонь сохранить не сумел.

И тогда, когда лучики солнца
Меж листвою падут по прямой –
Я присяду в избе у оконца,
Теремок одинокий, но мой.

[Well-wisher]

А вот и он - новый антипод:


***
Я всё мокну в болотных низинах,
Ветру настежь открыта изба.
Поутру не приходит дрезина,
От мечты отучила судьба.

Слышу шорохи близкие леса,
Но костёр мой к утру догорел,
Я нарушил веленья Зевеса,
И огонь сохранить не сумел.

И тогда, когда лучики солнца
Меж листвою падут по прямой –
Я присяду в избе у оконца,
Теремок одинокий, но мой.

ПОДСКАЗКА - тоже антипод.
Уже понятно, - автор тот!


Парень плясал нагишом в стрип-клубе
И всех энергией заряжал,
Тех, кто по барам шататься любит,
И кто случайно сюда попал.

Ногами босыми так бил по полу,
Что пыль вставала – как от земли,
В слепящих софитах не видно – голый?
Так он извивался в этой пыли.

Ему казалось – он зажигает,
И гром ансамбля его заводил,
Разный в стрип-клубах народ отдыхает,
Тёмные типы, много громил.

Прожектор был ярок, как хвост жар-птицы,
И клуба хозяин был очень рад,
Он знал секрет - эти все девицы
Назавтра под вечер придут назад.

[ne znatok]

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

[ne znatok]

Ты горишь над высокой горою,
Недоступна в Своем терему.
Я примчуся вечерней порою,
В упоеньи мечту обниму.

Ты, заслышав меня издалёка,
Свой костер разведешь ввечеру.
Стану, верный велениям Рока,
Постигать огневую игру.

И, когда среди мрака снопами
Искры станут кружиться в дыму,-
Я умчусь с огневыми кругами
И настигну Тебя в терему.

[ne znatok]

Мне очeнь понравился aнтипод Маяковского.

[Well-wisher]

Парень плясал нагишом в стрип-клубе
И всех энергией заряжал,
Тех, кто по барам шататься любит,
И кто случайно сюда попал.

Ногами босыми так бил по полу,
Что пыль вставала – как от земли,
В слепящих софитах не видно – голый?
Так он извивался в этой пыли.

Ему казалось – он зажигает,
И гром ансамбля его заводил,
Разный в стрип-клубах народ отдыхает,
Тёмные типы, много громил.

Прожектор был ярок, как хвост жар-птицы,
И клуба хозяин был очень рад,
Он знал секрет - эти все девицы
Назавтра под вечер придут назад.

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

По вечерам под ресторанами
Брожу я с Блоком, дик и глух,
Не пью и не якшаюсь с пьяными,
А берегу поэта дух.

[Well-wisher]

***
Я всё мокну в болотных низинах,
Ветру настежь открыта изба.
Поутру не приходит дрезина,
От мечты отучила судьба.

Слышу шорохи близкие леса,
Но костёр мой к утру догорел,
Я нарушил веленья Зевеса,
И огонь сохранить не сумел.

И тогда, когда лучики солнца
Меж листвою падут по прямой –
Я присяду в избе у оконца,
Теремок одинокий, но мой.

Ты горишь над высокой горою,
Недоступна в Своем терему.
Я примчуся вечерней порою,
В упоеньи мечту обниму.

Ты, заслышав меня издалёка,
Свой костер разведешь ввечеру.
Стану, верный велениям Рока,
Постигать огневую игру.

И, когда среди мрака снопами
Искры станут кружиться в дыму,-
Я умчусь с огневыми кругами
И настигну Тебя в терему.

Совершенно верно!
Именно это стихотворение Блока.

[Well-wisher]

Мне очeнь понравился aнтипод Маяковского.

Спасибо большое!
Очень рад, что Вам понравился!

[Well-wisher]

Новый антипод будет шуточный. Но полный!


Утро в деревне Пень

В огороде шум оглушительный
В нём возиться будут весь день.
Не могу терпеть я решительно
Это утро в деревне Пень.

Лужа ширится и не ширится,
В луже солнышку мыться лень.
Люди мирятся и не мирятся
Шумным утром в деревне Пень.

Петушиный взгляд немигающий,
Высоко задрал гребешок!
Кукарекает он, товарищи,
Всё, о чём я подумать смог.

Незаметно вечер приблизился...
Хоть весь день прошёл набекрень,
Помню, матом я не унизился
Этим утром в деревне Пень!

[ne znatok]

По вечерам под ресторанами
Брожу я с Блоком, дик и глух,
Не пью и не якшаюсь с пьяными,
А берегу поэта дух.

О, здорово!

Мне все-таки кажется, что ключевые слова надо переворачивать, как то: лобзанья и вино (второе, тем более, является рифмой), а последнем примере - терем/теремок. Я Пушкина узнала тогда мгновенно именно по ТЕМ ЖЕ САМЫМ словам.

[ne znatok]

Вау... Не слышны в саду даже шорохи.


Смешно получилось!

[Тигра]

Утро в деревне Пень

В огороде шум оглушительный
В нём возиться будут весь день.
Не могу терпеть я решительно
Это утро в деревне Пень.

Лужа ширится и не ширится,
В луже солнышку мыться лень.
Люди мирятся и не мирятся
Шумным утром в деревне Пень.

Петушиный взгляд немигающий,
Высоко задрал гребешок!
Кукарекает он, товарищи,
Всё, о чём я подумать смог.

Незаметно вечер приблизился...
Хоть весь день прошёл набекрень,
Помню, матом я не унизился
Этим утром в деревне Пень!

Ой, это же Подмосковные вечера"!

Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра.
Если б знали вы, как мне дороги
Подмосковные вечера.

Речка движется и не движется,
Вся из лунного серебра.
Песня слышится и не слышится
В эти тихие вечера.

Что ж ты, милая, смотришь искоса,
Низко голову наклоня?
Трудно высказать и не высказать
Все, что на сердце у меня.

А рассвет уже все заметнее.
Так, пожалуйста, будь добра,
Не забудь и ты эти летние
Подмосковные вечера.

[Тигра]

Петушиный взгляд немигающий — Что ж ты, милая, смотришь искоса.

Это смешно.

[ne znatok]

Хoтя про петуха часто пишут что-то вроде того, что петух посмотрел искоса:

Экселенц продолжал протягивать ему капсулу. Бромберг искоса, как петух, посмотрел на нее. АБС

[Тигра]

Хoтя про петуха часто пишут что-то вроде того, что петух посмотрел искоса:

Экселенц продолжал протягивать ему капсулу. Бромберг искоса, как петух, посмотрел на нее. АБС

Да, но девушки косят по-другому!