Вольвастер непонятный

[mirage]

Так, видимо, я исчерпала свой запас картинок.

[mirage]

[mirage]

Ха!!! В грамоте нельзя вставить яйца! Блок стоит. Слово показалось подозрительным, видимо:)

[mirage]

Интересно, а если их назвать плодами курицы...

[Тигра]

Хорошо, что мать можно.

Видела внизу первой страницы?

[mirage]

плоды курицы.jpg (44.33 KIB) Просмотров: 4414

[mirage]

Ага:) В тему:). Я знала это письмо, но не догадалась руководствоваться примером:).

[Тигра]

Хорошенькие. Но вылуплять на всякий случай не будем.

[mirage]

Распишем к Пасхе:)

[Тигра]

Ага:) В тему:). Я знала это письмо, но не догадалась руководствоваться примером:).

Я его так люблю, что и на форуме уже не впервые цитирую.
Другой пример роскошной цензуры — Йоссариан.

Всех офицеров из палаты Йоссариана заставляли цензуровать письма больных из рядового и сержантского состава, которые лежали в отведенных для нижних чинов палатах. Это было нудное занятие, и Йоссариан, читая письма, с разочарованием убедился, что жизнь рядовых и сержантов лишь немногим интереснее жизни офицеров. Уже на второй день он утратил всякий интерес к солдатским письмам, но, чтобы работа не казалась слишком скучной, он изобретал для себя всякие забавы.

"Смерть определениям!" — объявил он однажды и начал вычеркивать из каждого письма, проходившего через его руки, все наречия и прилагательные. Назавтра Йоссариан объявил войну артиклям. Но особую изобретательность он проявил на следующий день, вымарав в письмах все, кроме определенных и неопределенных артиклей. С его точки зрения, стиль после такой операции становился более энергичным и письма обретали более широкий смысл. Вскоре он начал сражаться с обращениями и подписями, а текст письма оставлял нетронутым. Однажды он вымарал все, кроме обращения "Дорогая Мари", а внизу приписал: "Тоскую по тебе ужасно! А. Т. Тэппман, капеллан армии Соединенных Штатов". А. Т. Тэппман был капелланом их авиаполка.

Когда фантазия Йоссариана истощилась, все возможности поиздеваться над письмами были исчерпаны, он начал атаковать фамилии и адреса на конвертах. Он отправлял в небытие дома и улицы и, словно господь бог, небрежным мановением руки стирал с лица земли целые столицы.

Инструкция требовала, чтобы на каждом проверенном письме значилась фамилия цензора. Большинство писем Йоссариан не читал вообще и спокойно подписывал их своей фамилией. А на тех, которые читал, выводил: "Вашингтон Ирвинг". Когда ему и это надоело, он стал подписываться: "Ирвинг Вашингтон".

Его цензорские шалости на конвертах привели к серьезным последствиям. Некие высокопоставленные военные чины обеспокоенно наморщили лбы и решили послать в госпиталь сотрудника контрразведки. Под видом больного он вскоре появился в палате Йоссариана. Но очень скоро здесь все раскусили, что перед ними контрразведчик, потому что он без конца выспрашивал, об офицере по имени не то Ирвинг Вашингтон, не то Вашингтон Ирвинг, а также потому, что уже на второй день он позволил себе бросить проверку почты, сочтя это занятие слишком утомительным.

[mirage]

Слууушай... А я не читала. Надо будет Хеллера прочесть.

Ох уж мне этот Максим Горький в лице Вашингтона Ирвинга. Я не рассказывала, как мы ездили в Альгамбру?

[Тигра]

О! Это же роскошная книга! Только читай по-английски.
Советский перевод был неплох, но с купюрами.

Вот это место часто вспоминаю:

Жить в одной палатке с чокнутым не так-то легко, но Нейтли это нисколечки не смущало. Он сам был тронутый: каждый свободный день он ходил работать на строительство офицерского клуба. Йоссариан в этом деле участия не принимал.

Вообще было много клубов, в сооружении которых Йоссариан не принимал ни малейшего участия, но больше всего в этом смысле он гордился клубом на Пьяносе. Это был весьма внушительный монумент, воздвигнутый не иначе как в честь железной решимости Йоссариана не пачкать рук на стройке. Йоссариан не подходил к стройке вплоть до полного завершения работ, но зато потом начал захаживать в клуб довольно часто. Уж больно ему нравилось это большое, просторное, красивое, крытое щепой здание, и он трепетал от удовольствия при мысли, что этакая красотища сооружена без его малейшего участия.

Не рассказывала. Расскажи.

[mirage]

Я в институте что-то сильно подсела на Вашингтона Ирвинга, и когда мы наконец попали в Андалусию, просто бредила Альгамброй. Выяснилось, что билеты в неё надо покупать почему-то в банке. Ну, первую неделю мы провалялись на пляже, а на вторую взяли машину и принялись объезжать Севильи-Кордобы-Гранады. Банки в Испании работают часа три в сутки, остальное время у них сиеста или фиеста. Мы еле-еле прорвались в какой-то банк, но тут выяснилось, что на август уже все билеты проданы. Но у нас оставался шанс: какое-то минимальное количество билетов реализовывалось непосредственно в Альгамбре. Мы покупались, позавтракали и к часу дня (ехать было километров 200) доехали до Альгамбры. У входа стояла огромная очередь. Но она состояла из людей, у которых уже были на руках билеты! Они их купили заранее и просто ждали своего часа. А билеты кончились рано-рано, никто не знал когда. Я стала искать возможности перелезть через забор, но везде стояли карабинеры, мой вариант с перебежками муж отсёк, т.к. с нами была маленькая дочка Катя. Спекулянтов не было! Т.к. билеты продавали по паспортам и местным давали билеты другого цвета. Я, можно сказать, практически собралась молча рыдать. Но тут муж, который учился в моём же институте, к Ирвингу не прониклся, но меня пожалел, сказал, что он готов встать завтра в три утра и еще раз проехать 400 км. Катя смотрела на нас ошалелыми глазами. Купаться она любила гораздо больше, чем осматривать достопримечательности. tbc

[mirage]

Мы встали в три, быстро проехали свой Торремалинос и Малагу, я собралась мирно дремать в дороге, но тут на нас обрушилась кромешная тьма. Дорога в горах и ни одного фонаря. Ни единого. Сон с меня как рукой сняло. В итоге были мы восьмыми за какими-то поляками с рюкзаками. Мы-то с Катей потом спали в машине (нам гранадские гаишиники, поражённые нашим рвением к прекрасному, дали подняться практически на самый верх), а муж стоял в очереди до открытия. Но это всё того стоило. Потому что мы вошли туда практически первыми, солнце ещё было розоватым, и серый мрамор тоже был окрашен в розовый, народу никого, дворец отражается в глади пруда. Больше всего мне Львиный дворик понравился. Сады Генералифе тоже красивые, но в них не было волшебства, а вот дворцы таинственны, как и должно быть. Но это, конечно, пока народ не набежал. Когда мы вдоволь нагулялись по Альгамбре и шли назад через людские толпы, тот же самый Львиный дворик меня совершенно не впечатлил.

Вот такая была история:)

[Тигра]

Да... это мне всё внятно, кроме одного: я не могу встать в три, я бы ещё не лежала.

И дети эти... После первой поездки в Луизиану у нас в семье навсегда осталось как страшная угроза: "А сегодня поедем смотреть плантацию".

Я когда-то в Риме стояла несколько часов в очереди в Ватикан среди первой полусотни. Когда пустили, я понеслась галопом по залам против указанного стрелками направления, чтобы ворваться среди первых в Сикстинскую капеллу. Остальных из очереди я опередила надолго, но вот экскурсии-то они пускают вне очереди, так что кое-какие люди там уже были. Но я могла несколько минут полежать на спине не рискуя, что оттопчут уши. Потом заставили встать, они теперь не разрешают там валяться. Раньше можно было.
Через полчаса там уже стояли плечом к плечу.

[mirage]

У меня так было в Лувре. Я первый раз была во Франции. Деловая поездка. На Лувр оставлен последний день. С утра до часу дня. В три самолёт. Чемпионат мира по футболу. Франция тогда победила. Утром проливной дождь. Мужики сослались на дождь и и вчерашний футбол и Лувр проигнорировали. А я рванула прямо к открытию, благо, мы жили в пяти минутах.
И вот я вхожу туда одной из первых и тоже бегом бегу в скульптурное крыло. И хожу среди этих статуй и фресок Ботичелли совершенно одна, а потом по итальянской галерее - одна! Это фантастическое ощущение.

[Loriel]

Тигра, как красив вольвастер... И ваши с mirage истории.

[Тигра]

Мы по Лувру всегда ходим без толпы, научились. И не с утра: с утра я невменяемая.
А в первый раз пошли обычным образом. Это было почти ужасно.

Но если даже в обычные часы пойти в залы Месопотамии, Ассирии, черепков всяких античных, то там тоже почти никого. Но это уже, конечно, разврат: ходить в Лувре смотреть черепки.

[Тигра]

Тигра, как красив вольвастер... И ваши с mirage истории.

Спасибо.
Я по той поговорке получаюсь солдатом-дураком. Солдат любит ясно, а дурак красно.
Хочется иногда, чтобы сверкало!

[Loriel]

Хочется иногда, чтобы сверкало!

Ну, в Вашем вольвастере заложен глубокий смысл. Как, впрочем, и в стихотворении Тютчева.
Тигра, Вы не могли бы удалить своё сообщение вот из этой темы viewtopic.php?f=13&t=1631 ?

[Тигра]

Сделано. Забыла отследить, что уже опять моя очередь.

[Хелена]

(испуганно) У меня стало навязчивой мыслью в любом вольвастере Тигры в первую очередь найти Саида.
И уж тем более когда написано, что он "не считается".
Других мыслей как-то даже и не наблюдается.

[ne znatok]

(испуганно) У меня стало навязчивой мыслью в любом вольвастере Тигры в первую очередь найти Саида.
И уж тем более когда написано, что он "не считается".
Других мыслей как-то даже и не наблюдается.

Helena, нашла? Могу подсказать.

[Хелена]

Helena, нашла?

А как же! Кто ищет - тот всегда найдет.
А я же только его и ищу. :)

[mirage]

Судорожно пошла, нашла, успокоилась.