Князь Мышкин писал(а):Может, это пародия на стихи плохих поэтов? ;)
О, точно! Особенно выделенное синим.
Князь Мышкин писал(а):Может, это пародия на стихи плохих поэтов? ;)
fililog писал(а): Пришлось лезть в сборник стихов, читать. Вот ведь и польза есть от плохих стихов.
mirage писал(а):...со своим знаменитым лбом...
mirage писал(а):Нет фальшивой интонации, которая больше всего уродует поэзию, имхо.
mirage писал(а):И на этом их хозяйственном фоне Вера Инберсо своим знаменитым лбом контрастно и лениво любуется румяными яблоками и милыми щеками.
(К шести часам уже темно)
Марго писал(а):Думаю, если бы вот такое встретилось на Стихире, любой непременно поморщился бы, типа "писать не умеет, а туда же". А это, между прочим, Сергей Есенин, хотя и в 17-летнем возрасте. Сперва решила, что кто-то разыгрывает, выдавая свое за есенинское, но нашла и подтверждение (см. ссылку).
Зима
Вот уж осень улетела,
И примчалася зима.
Как на крыльях, прилетела
Невидимо вдруг она.
ПЕРЕМЕНА
Я льнул когда-то к беднякам
Не из возвышенного взгляда,
А потому, что только там
Шла жизнь без помпы и парада.
Хотя я с барством был знаком
И с публикою деликатной,
Я дармоедству был врагом
И другом голи перекатной.
И я старался дружбу свесть
С людьми из трудового званья,
За что и делали мне честь,
Меня считая тоже рванью.
Был осязателен без фраз,
Вещественен, телесен, весок
Уклад подвалов без прикрас
И чердаков без занавесок.
И я испортился с тех пор,
Как времени коснулась порча,
И горе возвели в позор,
Мещан и оптимистов корча.
Всем тем, кому я доверял,
Я с давних пор уже не верен.
Я человека потерял
С тех пор, как всеми он потерян.
1956
ne znatok писал(а):Звучит прямо как Бернс в плохом переводе.
Другая рукопись Бориса Леонидовича — тоже издавна хранящаяся в Чукоккале — привлекла меня главным образом своими первыми строфами, где поэт исповедует глубоко демократическую веру в людей, обитающих «без помпы и парада» на чердаках и в подвалах.
Трудно представить себе более некрасовские стихи, чем, например, такие:Я льнул когда-то к беднякам —
...В народном государстве, в стране прокламированного народовластия — потеряли народ. Вместо народа остались «мещане и оптимисты», а человека не видно! Поискам этого человека и намеревался Пастернак посвятить последние годы; был у него ранний, романтический лермонтовский период, затем настал государственнический, пушкинский,— и наконец, в пятидесятых, некрасовский. Интересно, что и Блок вращался в том же кругу имен и тем — и так же перенимал то некрасовские, то лермонтовские, то пушкинские интонации. Впрочем, и Ахматова не отрицала своей некрасовской выучки.
Не из возвышенного взгляда,
А потому, что только там
Шла жизнь без помпы и парада.
adada писал(а):А лично мне вполне и даже очень "осязателен без фраз, вещественен, телесен, весок" высокохудожественный и по-некрасовски чеканный пастернаковский посыл.
adada писал(а):а у Пастернака -- получилось.
adada писал(а):Обсуждать стихи на уровне "нравится -- не нравится" бессмысленно. Автор вообще может написать для одного близкого человека, например, женщины, и если стихотворение ей понравится, художественная цель будет достигнута.
adada писал(а):Обсуждать стихи на уровне "нравится -- не нравится" бессмысленно. И количеством сгоношенных сторонников той или иной позиции тут тоже ничего не решишь.
... сейчас я безусловно доверюсь чутью сестры великого брата.
Есть ли у вас такой поэт, чьи многие стихи вам очень, очень нравятся, но некоторые кажутся ну совсем неудачными?
fililog писал(а):пастернак Пастернака...
ne znatok писал(а):Я, конечно, в последние годы несколько охладела к Пастернаку
...На исходе жизни — в конце 50-х — он произнес однажды слова горького самообвинения:Я человека потерял
Это — из стихотворения «Перемена». Оно не печаталось при его жизни. И у нас впервые появилось на свет почти через два десятилетия после его ухода: в 1979 году. Помню, какой неожиданностью было обнаружить это стихотворение на страницах знаменитой «Чукоккалы» — среди других раритетов этой золотоносной россыпи автографов друзей Корнея Ивановича Чуковского и просто его «соседей по эпохе».
С тех пор, как всеми он потерян.
Пастернак одарил «Чукоккалу» совсем не юмористической «Переменой» летом 1958-го, а написал ее, вероятно, двумя годами раньше — в 1956-м.
Его факсимиле красноречиво. Ему оставалось уже совсем немного до семидесяти, а почерк был прежний, мгновенно узнаваемый, нестареюще летящий. И сами строки в своей поэтической окрыленности словно бы легко взлетали из-под его пера...
И в «Перемене» перемалывалось «всё виденное здесь». И тоже была ритмически необременительной музыка стиха. Что могла означать эта легкость безнасильственной смены строк и строф? Она, я думаю, выдавала выношенное осмысление драматической горечи чувств и выношенное о-чувствование драматической горечи мыслей...
Легко увидеть, что он напрасно самообвинился: в искусстве своем он человека не терял. Ни в стихах, ни в романе, ни в переводах. И все-таки в чем-то усмотрел свою причастность ко всеобщей «порче времени».
(Даниил Данин, "Неравная дуэль человека с Богом", размышления из недописанной книги «Это с нами войдет в поговорку».)
Вернуться в Литературный уголок
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 8