Марго писал(а):Я, вообще-то, не поклонница мемуаров, а у Вас, кажется, именно в этом жанре получается. Но отдаю Вам должное: написано увлекательно. И стиль мне нравится — такой динамичный, благодаря диалогам.
Спасибо, Марго.
Это, конечно, не мемуары, а биографический роман. Даже не биография. Вообще, книгу предваряет предисловие, чтобы было понятно, как относиться к тому, что в ней написано.
ПредисловиеВладимир Набоков однажды признался: «я узнал одну тайну, именно: что душа – это лишь форма бытия, а не устойчивое состояние, что любая душа может стать твоей, если ты уловишь ее извивы и последуешь им». В один прекрасный день эта тайна открылась и мне. Вот как это произошло.
Я задумала написать книгу о великом учителе, поэте и барде Исае Наумовиче Шейнисе. В начале, разумеется, я постаралась собрать максимум биографических сведений о своем герое. Но вскоре выяснилось, что каждый, кто знал Исая Шейниса, хранил в своем сердце собственный, неповторимый образ этого человека: Исай – друг, Исай – студент, Исай – отец, Исай – учитель. Эти образы оказались разъединены не только временем, но и ракурсом воспоминаний. Они напоминали многочисленные грани призмы, которые отражают свет под разными углами, и потому нельзя увидеть их блеск одновременно. В книге же предстояло соединить эти образы так, чтобы за мерцанием многочисленных граней угадывался сам бриллиант.
И тогда я испытала то странное чувство, что должно быть знакомо собирателям паззлов, когда отсутствие одного или нескольких фрагментов не позволяет соединить воедино все остальные части. Когда ты сидишь и разочарованно смотришь на несвязанные кусочки картины (там – крыльцо от дома, там – ствол дерева, там – верхушка его кроны и какой-то прямоугольник (дымовая труба?), а где-то – обрывок большого белого облака, желтый сегмент солнца и загадочный темно-синий штрих совсем уже неизвестного происхождения). И вдруг понимаешь, что можешь восстановить утерянные звенья и дорисовать картину. И не просто дорисовать, а очень даже живо представить, что вот на это самое крыльцо сейчас выйдет человек, может быть, даже твой давний знакомый, а вот эта труба, если приглядеться, - часть космической ракеты, готовой к запуску. На дереве растут диковинные фрукты, а загадочный штрих – это часть крыла волшебной синей птицы, посылающей удачу созданному тобой миру.
Проникнувшись биографией и творчеством Исая Шейниса, без конца думая о нем и с каждым днем все явственнее представляя живую повесть его судьбы, я вдруг почувствовала, что эта душа действительно становится «моей». И в тот же миг досадные пробелы в паззле вдруг начали заполняться удивительными, зримыми, живыми образами. Порой мне даже казалось, что я смотрю фильм, в котором участвую и сама. В этом фильме мой герой вновь родился, вырос, познал радость и муку любви и творчества, нашел свое счастье и призвание, вновь обрел Бога и посвятил себя детям, любви и искусству. Более того, он, как давний и близкий друг, стал появляться в моей собственной жизни, помогая мне увидеть и постичь эту жизнь во всей ее полноте, со всеми ее смыслами, вымыслами и замыслами. Через это незримое общение мне удалось почувствовать благословенную связь времен – ту, что, я уверена, постоянно ощущают люди, чью жизнь украсило знакомство с Исаем.
Считаю необходимым сообщить, что в книге почти все персонажи реальные, кроме, разве что, двух-трех собирательных образов, чьих следов по какой-то причине не осталось на сохраненных капризной Историей фрагментах паззла, но которые в действительности могли бы существовать, и даже, я почти уверена, - существовали.
Тот же Владимир Набоков однажды сказал: “Литература — это выдумка… Назвать рассказ правдивым значит оскорбить и искусство, и правду”. Поскольку мои персонажи – реальные люди, мне стоило немалого труда балансировать между «искусством» и «правдой», вымыслом и историей. Насколько мне удалось найти этот баланс – судить читателю. Так или иначе, чтобы преодолеть боязнь «оскорбить правду», я обратилась к опыту и мудрости великих людей, чьи высказывания послужили эпиграфами к этой книге. Выражаю надежду, что герои, смело сохранившие имена своих прототипов, покажутся добрыми знакомыми как самим прототипам, так и тем, кто их знает и любит.
Выражаю огромную благодарность всем, кто помог мне собрать материалы об Исае Шейнисе, его жизни и творчестве:
(
тут перечислено 10 реальных людей).
Я признательна всем, кто поделился своими воспоминаниями об Исае Шейнисе на сайте
http://www.sheynis.ru, а также создателям этого сайта.
Особую благодарность выражаю сыну Исая – (
тут указано имя) – за его неоценимую помощь в предоставлении материалов, за поддержку, энтузиазм и веру в то, что эта книга в конце концов выйдет в свет, а также (
тут указано имя) – за помощь и терпение, а главное – за его трепетное отношение к творчеству Исая и за то, что, вдохнув новую жизнь в его песни, он помог оживить в моем воображении и образ их гениального создателя.
Повтори, воссоздай, возверни
Жизнь мою, но острей и короче.
Слей в единую ночь мои ночи
И в единственный день мои дни.
Д. Самойлов
Прошлое, как и будущее, неопределенно и существует в виде спектра возможностей. Одно из следствий теории квантовой механики заключается в том,
что события, произошедшие в прошлом, не происходили каким-то определенным образом, а вместо этого произошли всеми возможными способами.
Это связано с вероятностным характером вещества и энергии: до тех пор,
пока не найдется сторонний наблюдатель, все будет парить в неопределенности.
С. Хокинг
Исторический роман
сочинял я понемногу,
пробиваясь как в туман
от пролога к эпилогу.
Были дали голубы,
было вымысла в избытке,
и из собственной судьбы
я выдергивал по нитке.
…
Вымысел - не есть обман.
Замысел - еще не точка.
Дайте дописать роман
до последнего листочка.
И пока еще жива
роза красная в бутылке,
дайте выкрикнуть слова,
что давно лежат в копилке:
каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет,
не стараясь угодить...
Так природа захотела.
Почему?
Не наше дело.
Для чего?
Не нам судить.
Б. Окуджава
Но если что неведомое мне
Так явственно в одном и том же снится
Упорно повторяющемся сне —
Так, значит, это было.
Не сложиться
(Хотя не знаю, где и как давно),
Не быть на свете
не могло оно.
Н. Матвеева
Но я надеюсь, что хоть ты
Меня допишешь аккуратно.
И. Шейнис