Нашла на gutenberg оригинал Бодлеровского "Сплина", который, вероятно, переводил Курочкин.
Мне казалось, maggie, что Вы ищите именно перевод с "октябрем", но знаете и читали
февральский вариант Бодлера (который Salieri ставил), там написано:
Плювиоз (фр. pluviôse, от лат. pluviosus — дождливый) — 5-й месяц (20/21 января — 18/19 февраля) французского республиканского календаря, действовавшего с октября 1793 по 1 января 1806.
Что касается его Chant d'automne, то да, есть такая "Осенняя песня" (или "Осенняя мелодия" в переводе Элиса). Раз зашел о ней разговор, с удовольствием поставлю в переводе В. Левика (в Сети есть еще несколько переводов).
I
И вновь промозглый мрак овладевает нами —
Где летней ясности живая синева?
Как мерзлая земля о гроб в могильной яме,
С подводы падая, стучат уже дрова.
Зима ведет в мой дом содружеством знакомым
Труд каторжанина, смятенье, страх, беду,
И станет сердце вновь застывшим красным комом,
Как солнце мертвое в арктическом аду.
Я слушаю, дрожа, как падают поленья —
Так забивают гвоздь, готовя эшафот.
Мой дух шатается, как башня в миг паденья,
Когда в нее таран неутомимый бьет.
И в странном полусне я чувствую, что где-то
Сколачивают гроб — но где же? но кому?
Мы завтра зиму ждем, вчера кончалось лето,
И этот мерный стук - отходная ему.
II
Люблю зеленый блеск в глазах с разрезом длинным,
В твоих глазах — но все сегодня горько мне.
И что твоя любовь, твой будуар с камином
В сравнении с лучом, скользнувшим по волне.
И все ж люби меня! Пускай, сердечной смутой
Истерзанный, я зол, я груб — люби меня!
Будь матерью, сестрой, будь ласковой минутой
Роскошной осени иль гаснущего дня.
Игра идет к концу! Добычи жаждет Лета.
Дай у колен твоих склониться головой,
Чтоб я, грустя во тьме о белом зное лета,
Хоть луч почувствовал — последний, но живой.
И во избежание дальнейших расспросов, скажу, что у Бодлера есть еще и Sonnet d'automne ("Осенний сонет").
Перевод Эллиса этого сонета мне нравится больше, чем А. Эфрон, поэтому именно его и предложу (прошу прощения, но раз уж об осенних стихах Бодлера заговорили, без него — ну никак
).
Твой взор мне говорит кристальной чистотой:
"О, чем твой странный вкус во мне пленяться может?"
— Люби, безмолвствуя! Мне сердце все тревожит;
Пленен я древнею, животной простотой.
Тебе, чья ласка снов сзывает длинный строй,
Ни тайну адскую, что вечно душу гложет,
Ни сказку черную душа в ответ не сложит.
Я презираю страсть, кляну рассудок свой!
Люби бестрепетно! В засаде темной скрыта,
Уже сгибает Страсть неотразимый лук.
Мне памятна еще ее проклятий свита,
Старинный арсенал безумств, грехов и мук!
Как два осенние луча, мы вместе слиты,
Я с нежной белизной холодной Маргариты.
Salieri писал(а):А что, этот Курочкин — Степанович? Брат Василия?
Никола́й Степа́нович Ку́рочкин (2 [14] июня 1830, Санкт-Петербург — 2 [14] декабря 1884, там же) — русский поэт, переводчик, публицист; брат Василия и Владимира Курочкиных.
Написав, что в Москве в начале ноября ждут потепление (с натяжкой, но такое "бабье лето"), думала, что Salieri воспользуется моментом и предложит
"Бабье лето" Николая Туроверова. Я понимаю, что это, скорее, к сентябрю, но уж раз пошел оффтоп, то воспользуюсь уж по полной!
Впрочем, это могло быть и в октябре, в начале.
Стали дни прозрачнее и суше,
Осыпаться начинает сад,
Пожелтели розовые груши,
Золотые яблоки висят.
От плодов, от солнечного света,
На душе спокойней и ясней,
И сюда теперь приходит лето
Из своих пустеющих полей.
Там летят по ветру паутины,
Все хлеба уже давно в снопах.
Бабье лето! Первые морщины,
Первые седины на висках.
). (Опубликован его перевод в "Отечественных записках", 1871, # 1, стр. 272; при случае можно будет проверить. Другой вопрос: почему именно этот перевод взял Соловейчик?..)
).
