Вот на эту строки Бродского я делала вольвастер:
там сахарный песок пересекаем мухой.
Там города стоят, как двинутые рюхой,
и карта мира там замещена пеструхой...
Пятая годовщина (1977)
http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=7725
И пыталась там пеструху наложить на карту мира. Карри отметила "контур коровы, повторяющий очертания Атлантики".
А сегодня прочитала в бумажной книге (вот что классический грипп с людьми делает! с постели-то не встать) у Пелевина (возможно, читала этот рассказ очень давно, не помню сейчас):
Вера почувствовала, что часть поверхности глобуса, на котором она сидела, открывается внутрь и она падает в образовавшийся проем. Это произошло очень быстро, но она все же успела уцепиться руками за край этого проема и стала яростно дрыгать ногами, стремясь найти опору, но под ногами и по бокам ничего не было, только темная пустота, в которой дул ветер. Над ее головой оставался кусок грустного вечернего неба в форме СССР (ее пальцы изо всех сил вжимались в южную границу), и этот знакомый силуэт, всю жизнь напоминавший чертеж бычьей туши со стены мясного отдела, вдруг показался самым прекрасным из всего, что только можно себе представить, потому что, кроме него, не оставалось больше ничего вообще.
Пелевин «Девятый сон Веры Павловны»,1991 г
И ведь действительно напоминает, как это я сама-то раньше не увидала! Увидала бы - нарисовала б вольвастер по-другому.
Интересно, у Бродского образ коровы на карте как-то связан с чертежом? Не думаю, что это можно проследить; с другой стороны, я не большой знаток творчества Бродского, так что...
Но первое, что вспомнила, прочитав Пелевина, - Бродского и собственный вольвастер, ессно. )