Серебряный век

[Князь Мышкин]

А вот ещё Николай Гумилёв!

Акростих

Ангел лег у края небосклона,
Наклоняясь, удивлялся безднам.
Новый мир был темным и беззвездным.
Ад молчал. Не слышалось ни стона.

Алой крови робкое биенье,
Хрупких рук испуг и содроганье,
Миру снов досталось в обладанье
Ангела святое отраженье.

Тесно в мире! Пусть живет, мечтая
О любви, о грусти и о тени,
В сумраке предвечном открывая
Азбуку своих же откровений.

[adada]

<...>
Искусство мира – карусель –
Блистайность над глиором
И словозванная бесцель,
И надо быть жонглёром.
Верь: станет стень стеной –
Бродячий словокант
Зайдёт на двор с циной
Сыграть устами мант.
И в розовом трико ниам
Жонглируя словалью
Он вскинет на престол фиам
Дурманной чаровалью.
И всяк поймёт, что словоцель
В играйне блеска-диска,
Искусство мира – карусель –
В зарайне золотиска.
<...>
(Василий Каменский, "князь" Серебряного века.)

[Князь Мышкин]

Пальцы
Жили-были пять пальцев – те самые, которые всякий на руке у себя знает: большой, указательный, средний, безымянный – все четверо большие, а пятый мизинец – маленький.
Проголодались как-то пальцы, и засосало.
Большой говорит:
– Давайте-ка, братцы, съедим что-нибудь, больно уж морит.
А другой говорит:
– Да что же мы есть будем?
– А взломаем у матери ящик, наедимся сладких пирожных, – кажет указательный..
– Наесться-то мы наедимся, – заперечил четвертый, – да этот маленький все матери скажет.
– Если скажу, – поклялся мизинец, – так пусть же я не вырасту больше.
Вот взломали пальцы ящик, наелись досыта сладких пирожных, их и разморило.
Пришла домой мать, видит: слипшись, спят пальцы, один не спит мизинец.
Он ей все и сказал.
А за то остался навеки сам маленький – мизинец, а те четверо с тех пор ничего не едят да с голодухи голодные за все хватаются.

Алексей Ремизов.

[Князь Мышкин]

Это моё любимое:


Юному поэту

Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее — область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.

Юноша бледный со взором смущенным!
Если ты примешь моих три завета,
Молча паду я бойцом побежденным,
Зная, что в мире оставлю поэта.

15 июля 1896,
Валерий Брюсов.

[tpek]

Дыханье дав моим устам,
Она на факел свой дохнула,
И целый мир на Здесь и Там
В тот миг безумья разомкнула,
Ушла,-- и холодом пахнуло
По древожизненным листам.

С тех пор Незримая, года
Мои сжигая без следа,
Желанье жить всё жарче будит,
Но нас никто и никогда
Не примирит и не рассудит,
И верю: вновь за мной когда
Она придёт -- меня не будет.

И. Анненский

[Марго]

.
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор всё как будто больна.

(Ахматова, 1917)

[behemothus]

Н.С. Гумилёв
МУЖИК

В чащах, в болотах огромных,
У оловянной реки,
В срубах мохнатых и темных
Странные есть мужики.

Выйдет такой в бездорожье,
Где разбежался ковыль,
Слушает крики Стрибожьи,
Чуя старинную быль.

С остановившимся взглядом
Здесь проходил печенег...
Сыростью пахнет и гадом
Возле мелеющих рек.

Вот уже он и с котомкой,
Путь оглашая лесной
Песней протяжной, негромкой,
Но озорной, озорной.

Путь этот - светы и мраки,
Посвист разбойный в полях,
Ссоры, кровавые драки
В страшных, как сны, кабаках.

В гордую нашу столицу
Входит он - Боже, спаси!-
Обворожает царицу
Необозримой Руси

Взглядом, улыбкою детской,
Речью такой озорной,-
И на груди молодецкой
Крест просиял золотой.

Как не погнулись - о горе!-
Как не покинули мест
Крест на Казанском соборе
И на Исакии крест?

Над потрясенной столицей
Выстрелы, крики, набат;
Город ощерился львицей,
Обороняющей львят.

"Что ж, православные, жгите
Труп мой на темном мосту,
Пепел по ветру пустите...
Кто защитит сироту?

В диком краю и убогом
Много таких мужиков.
Слышен по вашим дорогам
Радостный гул их шагов".
<1918>

[Князь Мышкин]

Молчание

Как часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу.
Как будто стыдно мне — я говорить не смею.

И в близости ко мне живой души твоей
Так все таинственно, так все необычайно,—
Что слишком страшною божественною тайной
Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.

В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,
И все священное объемлет тишина.
Пока шумят вверху сверкающие волны,
Безмолвствует морская глубина.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

[maggie]

Нет, не в одних провалах ясной веры
Люблю земли зеленое руно,
Но к зрелищу бесстрастной планисферы
Ее судеб я охладел давно.

Сегменты. Хорды. Угол. Современность.
Враги воркуют. Ноги на скамье.
Не Марксова ль прибавочная ценность
Простерлась, как madame de Рекамье.

Одни меридианы да широты,
И клятвы муз не слышно никогда:
Душа! Психея! Птенчик желторотый!
Тебе не выброситься из гнезда.

О, только б накануне расставанья
Вобрать наш воздух, как глоток вина,
Чтоб сохранить и там — за гранью сна —
Неполной истины очарованье.

Б. Лифшиц
1923

[Марго]

Магги, это удивительно, как у Вас вкусы с Зябликом совпали -- притом даже на одной странице (14 фев 2011, 02:42 )

[maggie]

делитнула дубляж
хотя такой романс
звучать по праву мог
и дважды...

[Князь Мышкин]

Я сегодня смеюсь над собой

Я сегодня смеюсь над собой...
Мне так хочется счастья и ласки,
Мне так хочется глупенькой сказки,
Детской сказки наивной, смешной.

Я устал от белил и румян
И от вечной трагической маски,
Я хочу хоть немножечко ласки,
Чтоб забыть этот дикий обман.

Я сегодня смеюсь над собой:
Мне так хочется счастья и ласки,
Мне так хочется глупенькой сказки,
Детской сказки про сон золотой...

Александр Вертинский

1915

[maggie]

КУОККАЛА

Розы в шелковом бульоне:
В шелк лазоревый раскрыт
Строй кабин на желтом лоне —
Раковины афродит.

Кто, не ведающий зною,
Золотой не выпьет грог,
Если рыжею слюною
Брызжет танговый бульдог?

Кляксу, ставшую кометой, —
Песья пляска! теннис клякс! —
Ловит канотье-ракетой
Ландышевый англосакс.

Кипень пены, стручья лодок,
Змеи солнечных рапир —
И наводит в воду кодак
Оплывающий сатир.

Только ты с улыбкой детской,
Став на знойную корму,
Ищешь веер Сестрорецка
В светло-бронзовом дыму.

1914

Нашла визуализацию (увеличить её не удалось) к строчке:
В шелк лазоревый раскрыт
Строй кабин на желтом лоне —



Хотя, м.б. "шёлк лазоревый" не так выглядит... Тигра, выручай!

[Марго]

.
...То ненависть пытается любить
Или любовь хотела б ненавидеть?
Минувшее я жажду возвратить,
Но, возвратив, боюсь его обидеть,
Боюсь его возвратом оскорбить.

Святыни нет для сердца святотатца,
Как доброты у смерти... Заклеймен
Я совестью, и мне ли зла бояться,
Поправшему любви своей закон!

Но грешники - безгрешны покаяньем,
Вернуть любовь - прощение вернуть.
Но как боюсь я сердце обмануть
Своим туманно-призрачным желаньем:

Не месть ли то? Не зависть ли? Сгубить
Себя легко и свет небес не видеть...
Что ж это: зло старается любить,
Или любовь мечтает ненавидеть?..

(Игорь Северянин)

[Тигра]

Хотя, м.б. "шёлк лазоревый" не так выглядит... Тигра, выручай!

Магги, вынуждена тебя огорчить: лазоревый — небесно-синий, небесно-голубой.

С другой стороны, небо бывает и такого цвета, как на твоём фото.

[maggie]

Тигра, спасибо.

Нашла определение сердца, обращение к нему в поэтической "серебряной" форме:

Какая-то лень недели кроет,
Замедляют заботы легкий миг, -
Но сердце молится, сердце строит:
Оно у нас плотник, не гробовщик.
Веселый плотник сколотит терем.
Светлый тес - не холодный гранит.
Пускай нам кажется, что мы не верим:
Оно за нас верит и нас хранит.

Оно все торопится, бьется под спудом,
А мы - будто мертвые: без мыслей, без снов,
Но вдруг проснемся пред собственным чудом:
Ведь мы все спали, а терем готов.
Но что это, Боже? Не бьется ль тише?
Со страхом к сердцу прижалась рука...
Плотник, ведь ты не достроил крыши,
Не посадил на нее конька!

Михаил Кузмин
1916

[adada]

А если картинку за правый нижний уголок потянуть? Опера это позволяет:
[attachment=0]visavis.png

[maggie]

adada пишет:

А если картинку за правый нижний уголок потянуть?

Ага, adada, danke, так, с потягушками, даже лучше, потому что ещё дальше от Лифшица - похоже на ряд гаражей, расположенных на берегу.

А у Лифшица кабины - раковины Афродит. Или просто это образ такой, там Афродиты обнажённые прячутся, как жемчужины в раковинах. Но кабин-раковин на жёлтом фоне я даже за 2 дня не нашла. Может, и не бывает таких.

[Князь Мышкин]

ЭПИЛОГ (Я, ГЕНИЙ ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН...)
1
Я, гений Игорь Северянин,
Своей поэзой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!

От Баязета к Порт-Артуру
Черту упорную провел.
Я покорил литературу!
Взорлил, гремящий, на престол!

Я - год назад - сказал: "Я буду!"
Год отсверкал, и вот - я есть!
Среди друзей я зрил Иуду,
Но не его отверг, а - месть.
.............................................

3

Я выполнил свою задачу,
Литературу покорив.
Бросаю сильным наудачу
Завоевателя порыв.

Но, даровав толпе холопов
Значенье собственного "я",
От пыли отряхаю обувь,
И вновь в простор - стезя моя.

Схожу насмешливо с престола
И, ныне светлый пилигрим,
Иду в застенчивые долы,
Презрев ошеломленный Рим.

..................................................

Мой мозг прояснили дурманы,
Душа влечется в примитив.
Я вижу росные туманы!
Я слышу липовый мотив!

..................................................

До долгой встречи! В беззаконце
Веротерпимость хороша.
В ненастный день взойдет, как солнце,
Моя вселенская душа!
Октябрь 1912

[Марго]

.
ДЕВУШКА И МАНЕКЕН

С папироскою «Дюшес»
девушка проносится.
Лет примерно двадцать шесть,
пенсне на переносице.

Нелюбимая никем
(места нет надежде!)
вдруг увидит - манекен
в «Ленинградодежде».

Дрогнет ноготь (в полусне)
лайкового пальца.
Вот он девушке в пенсне
тайно улыбается.

Ногу под ногу поджав,
и такой хорошенький!
Брючки в ёлочку, спинжак,
галстушек в горошинку.

А каштановая прядь
так спадает на лоб,
что невинность потерять
за такого мало!

Вот откинет серый плащ
(«Выйди, обними меня!»).
Подплывает к горлу плач:
«Милый мой! Любименький!»

И её со всей Москвой
затрясёт от судорог.
Девушка! Он восковой.
Уходи отсюдова!

(Семён Кирсанов, 1923-1927)

[Лисавета]

Фиалки волн и гиацинты пены
Цветут на взморье около камней.
Цветами пахнет соль...
Один из дней,
Когда не жаждет сердце перемены
И не торопит преходящий миг,
Но пьет так жадно златокудрый лик
Янтарных солнц, просвеченный сквозь просинь.
Такие дни под старость дарит осень...

Максимилиан Волошин
20 ноября 1926, Коктебель.

Марго, увидела Вашу ссылку в Литуголке... Странно для самой себя, но как часто на мои настроения находятся строки у Волошина.
Я небольшая поклонница "красивостей", а у него они меня не раздражают. Даже удивляют. Как он это увидел... Барашки морской пены, действительно как завитушки гиацинтов... Хотя от их запаха у меня голова начинает болеть. Домой - никогда! :-)
Гиацинты... Да. У Северянина ещё:

Вечер спал, а Ночь на сене
Уж расчесывала кудри.
Одуванчики, все в пудре,
Помышляли об измене.

Шел я к Ночи,— Ночь навстречу.
Повстречалися без речи.
— Поцелуй...— Я не перечу...
И — опять до новой встречи.

Шел я дальше. Незнакомка
Улыбнулася с поляны,
Руки гнулись, как лианы,
И она смеялась громко.

Вместо глаз синели воды
Обольстительного юга,
Голос страстный пел, как вьюга,
А вкруг шеи хороводы.

Заводили гиацинты
С незабудками с канавок...
Я имел к миражам навык,
Знал мечтаний лабиринты.—

И пускай, кто хочет, трусит,
Но не мне такая доля.
И сказал я: «Дева с поля,
Кто же имя девы вкусит?»

Уже, уже нить лесная,
Комаров порхают флоты...
Тут ее спросил я: «Кто ты?»
И прозвякала: Весна — я!

Игорь Северянин.

[Марго]

Я небольшая поклонница "красивостей", а у него они меня не раздражают. Даже удивляют. Как он это увидел...

Лисавета, я и вовсе не поклонница "красивостей". Но большая поклонница красоты. В том числе и красоты слова -- вот как у Волошина, в Вашем стихотворении. Какая ж это красивость? Красивость -- это липкий сироп, в котором измажешься и без всякого удовольствия, только с тошнотой пресыщения.

А описания красоты, к примеру у Северянина, во мне вот такие же, как и в Вас, чувства вызывают: черт возьми, и как он разглядел всё это и сумел найти такие подходящие слова?! То есть просто чистое восхищение. И даже наслаждение -- не побоюсь этого слова, за которое меня тут уже прикладывали. А что в нем особенного? Ведь именно "из наслаждений жизни..." По-моему, отвергать его (даже слово, не только эмоцию) не стоит.

[Князь Мышкин]

...А описания красоты, к примеру у Северянина, во мне вот такие же, как и в Вас, чувства вызывают: черт возьми, и как он разглядел всё это и сумел найти такие подходящие слова?! То есть просто чистое восхищение. И даже наслаждение -- не побоюсь этого слова, за которое меня тут уже прикладывали. А что в нем особенного? Ведь именно "из наслаждений жизни..." По-моему, отвергать его (даже слово, не только эмоцию) не стоит.

Вот я верю, что Ваши эмоции искренни!

[Марго]

.
ПРОМЕЛЬК

И в зле добро, и в добром злоба,
Но нет ни добрых, нет ни злых,
И правы все, и правы оба,—
И правоту поет мой стих.

И нет ни шведа, ни японца.
Есть всюду только человек,
Который под недужьем солнца
Живет свой жалкий полувек.

(Игорь Северянин, 1917)

[irida]

ПУСТЫНЯ

Монмартр... Внизу ревет Париж -
Коричневато-серый, синий...
Уступы каменистых крыш
Слились в равнины темных линий.
То купол зданья, то собор
Встает из синего тумана.
И в ветре чуется простор
Волны соленой океана...
Но мне мерещится порой,
Как дальних дней воспоминанье,
Пустыни вечной и немой
Ненарушимое молчанье.
Раскалена, обнажена,
Под небом, выцветшим от зноя,
Весь день без мысли и без сна
В полубреду лежит она,
И нет движенья, нет покоя...
Застывший зной. Устал верблюд.
Пески. Извивы желтых линий.
Миражи бледные встают -
Галлюцинации Пустыни.
И в них мерещатся зубцы
Старинных башен. Из тумана
Горят цветные изразцы
Дворцов и храмов Тамерлана.
И тени мертвых городов
Уныло бродят по равнине
Неостывающих песков,
Как вечный бред больной Пустыни.

Царевна в сказке,- словом властным
Степь околдованная спит,
Храня проклятой жабы вид
Под взглядом солнца, злым и страстным.
Но только мертвый зной спадет
И брызнет кровь лучей с заката -
Пустыня вспыхнет, оживет,
Струями пламени объята.
Вся степь горит - и здесь, и там,
Полна огня, полна движений,
И фиолетовые тени
Текут по огненным полям.
Да одиноко городища
Чернеют жутко средь степей:
Забытых дел, умолкших дней
Ненарушимые кладбища.
И тлеет медленно закат,
Усталый конь бодрее скачет,
Копыта мерно говорят,
Степной джюсан звенит и плачет.
Пустыня спит, и мысль растет...
И тихо всё во всей Пустыне,
Широкий звездный небосвод
Да аромат степной полыни...

1901, Ташкент-Париж
М. Волошин

[irida]

Мне это навеяло что-то пушкинское, даже не могу объяснить, чем именно - рифмой, ритмом, сюжетом? В таких вещах Серебряный век как бы встречается с Золотым.

А вот немного другой Волошин:

... 3

«Несчастные, тащите меч на кузню
И на плечо берите аркебузы:
Честь, сила, мужество — бессмысленны.
Теперь
Последний трус стал равен
Храбрейшему из рыцарей». —
— «О, сколь благословенны
Века, не ведавшие пороха,
В сравненьи с нашим временем, когда
Горсть праха и кусок свинца способны
Убить славнейшего…»
Так восклицали
Неистовый Орланд и мудрый Дон-Кихот —
Последние мечи средневековья.

4

Привыкший спать в глубоких равновесьях
Порох
Свил черное гнездо
На дне ружейных дул,
В жерле мортир, в стволах стальных орудий,
Чтоб в ярости случайных пробуждений
В лицо врагу внезапно плюнуть смерть.

5

Стирая в прах постройки человека,
Дробя кирпич, и камень, и металл,
Он вынудил разрозненные толпы
Сомкнуть ряды, собраться для удара,
Он дал ружью — прицел,
Стволу — нарез,
Солдатам — строй,
Героям — дисциплину,
Связал узлами недра тёмных масс,
Смесил народы,
Сплавил государства,
В теснинах улиц вздыбил баррикады,
Низвергнул знать,
Воздвигнул горожан,
Творя рабов свободного труда
Для равенства мещанских демократий.

Порох. Путями Каина.

[irida]

И ещё:

Они пройдут — расплавленные годы
Народных бурь и мятежей:
Вчерашний раб, усталый от свободы,
Возропщет, требуя цепей.
Построит вновь казармы и остроги,
Воздвигнет сломанный престол,
А сам уйдет молчать в свои берлоги,
Работать на полях, как вол.
И, отрезвясь от крови и угара,
Цареву радуясь бичу,
От угольев погасшего пожара
Затеплит ярую свечу.
Молитесь же, терпите же, примите ж
На плечи крест, на выю трон.
На дне души гудит подводный Китеж —
Наш неосуществимый сон!

Китеж (отрывок).

Почти пророчество...

[Князь Мышкин]

И ещё:...
Китеж (отрывок).

Почти пророчество...

Почему же почти? Вовсе и не почти!

[Марго]

* * *
Август — астры,
Август — звезды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!

Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! — Сердце!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных —
Август! — Месяц
Ливней звездных!

(Марина Цветаева)
____________________

PS. Уже — завтра!..

[sns]

Это пастернаковское уже цитировали на форуме, но сейчас и сроки календарные подоспели, так что...

Ты спросишь, кто велит,
Чтоб август был велик,
Кому ничто не мелко,
Кто погружен в отделку

Кленового листа
И с дней Экклезиаста
Не покидал поста
За теской алебастра?

Ты спросишь, кто велит,
Чтоб губы астр и далий
Сентябрьские страдали?
Чтоб мелкий лист ракит
С седых кариатид
Слетал на сырость плит
Осенних госпиталей?

Ты спросишь, кто велит?
- Всесильный бог деталей,
Всесильный бог любви,
Ягайлов и Ядвиг.

Не знаю, решена ль
Загадка зги загробной,
Но жизнь, как тишина
Осенняя,- подробна.

[irida]

Да, последний день июля - больше половины лета долой!
Так, я достала свою скудную поэтическую библиотеку и перелистываю дорогие мне маленькие томики.

Николай Гумилев
Неаполь

Как эмаль, сверкает море,
И багряные закаты
На готическом соборе,
Словно гарпии, крылаты;
Но какой античной грязью
Полон город, и не вдруг
К золотому безобразью
Нас приучит буйный юг.

Пахнет рыбой и лимоном,
И духами парижанки,
Что под зонтиком зеленым
И несет креветок в банке;
А за кучею навоза
Два косматых старика
Режут хлеб… Сальватор Роза
Их провидел сквозь века.

Здесь не жарко, с моря веют
Белобрысые туманы,
Все хотят и все не смеют
Выйти в полночь на поляны,
Где седые, грозовые
Скалы высятся венцом,
Где засела малярия
С желтым бешеным лицом.

И, как птица с трубкой в клюве,
Поднимает острый гребень,
Сладко нежится Везувий,
Расплескавшись в сонном небе.
Бьются облачные кони,
Поднимаясь на зенит,
Но, как истый лаццарони,
Все дымит он и храпит.

[tpek]

ДВА ПАРУСА ЛОДКИ ОДНОЙ

Нависнет ли пламенный зной
Иль, пенясь, расходятся волны,
Два паруса лодки одной,
Одним и дыханьем мы полны.

Нам буря желанья слила,
Мы свиты безумными снами,
Но молча судьба между нами
Черту навсегда провела.

И в ночи беззвездного юга,
Когда так привольно-темно,
Сгорая, коснуться друг друга
Одним парусам не дано...

И. Анненский

[Марго]

.
ОДИНОЧЕСТВО

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один - без жены...

Сегодня идут без конца
Те же тучи - гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльця
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
"Воротись, я сроднился с тобой!"
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила - и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

(Бунин, 1903)

[irida]

Концовка просто замечательная! Собаки, они на все случаи жизни.
А можно офтопнуть слегка, перенеся вас чуть ниже Серебряного века по шкале времени? Был такой не известный Интернету поэт И. Колошин. И написал он вот такой шутливый и грустный одновременно стишок про Испанию:

За Пиренейскими горами
Лежит такая же страна;
Богата дивными дарами,
Но без порядка и она.
Здесь также куча грязных станций
И недостаток лошадей,
Такое ж множество инстанций
И подкупаемых судей...
Гитара - та же балалайка,
Цыганка - равно как у нас;
Чиновников такая ж шайка;
Ответ "ahora" - наш "сейчас".
Порядком изучив испанцев,
Я к заключенью прихожу,
Что кроме свежих померанцев*
Все то же дома нахожу.

Что-нибудь слышали о нем? Читали его стихи?

*Дались ему эти померанцы! Они же горькие, если свежие.

[Анатоль]

Дались ему эти померанцы! Они же горькие, если свежие.

irida, а прочитайте, сколько в них полезностей!
http://www.medrezept.ru/travi/333-pomeranec.html
Возможно, Колошину от депрессии они и помогали )

[tpek]

АВГУСТ

Еще горят лучи под сводами дорог,
Но там, между ветвей, все глуше и немее:
Так улыбается бледнеющий игрок,
Ударов жребия считать уже не смея.

Уж день за шторами. С туманом по земле
Влекутся медленно унылые призывы...
А с ним всё душный пир, дробится в хрустале
Еще вчерашний блеск, и только астры живы...

Иль это - шествие белеет сквозь листы?
И там огни дрожат под матовой короной,
Дрожат и говорят: "А ты? Когда же ты?"-
На медном языке истомы похоронной...

Игру ли кончили, гробница ль уплыла,
Но проясняются на сердце впечатленья;
О, как я понял вас: и вкрадчивость тепла,
И роскошь цветников, где проступает тленье...


И. Анненский

[Хелена]

Марго, спасибо. Некогда было листать.
Приношу извинения.

Тогда - Ахматова.

Август

Он и праведный, и лукавый,
И всех месяцев он страшней:
В каждом августе, Боже правый,
Столько праздников и смертей.

Разрешенье вина и елея...
Спас, Успение... Звездный свод!..
Вниз уводит, как та аллея,
Где остаток зари алеет,
В беспредельный туман и лед
Вверх, как лестница, он ведет.

Притворялся лесом волшебным,
Но своих он лишился чар.
Был надежды "напитком целебным"
В тишине заполярных нар...
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
А теперь! Ты, новое горе,
Душишь грудь мою, как удав...
И грохочет Черное море,
Изголовье мое разыскав.

[Марго]

.
МОЙ РОМАН

Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,—
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас — осенний роман.

Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,—
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.

Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.

Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.

А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.

Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу — газель.

Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.

Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.

На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.

Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе — три с половиною года...
Зачем нам правду скрывать?

(Саша Черный, 1927)

[Князь Мышкин]

В Сашино творчество вообще влюблён. И юмор у него просто неподражаем!

[Анатоль]

И всех месяцев он страшней:

Нет, всё-таки настрой А. Ахматовой не для меня, оптимиста по жизни!
Но есть у неё и то, что мне очень понравилось. Правда, это перевод, но, мне кажется, его справедливей называть стихотворением Ахматовой на тему Александра Герова, Болгария

Тобою полон день, твоею сутью,
И этот день так долог, так велик,
Что время все, с его бескрайней жутью
Теперь короче для меня, чем миг.
Сверкающие звезды в отдаленье
На небе вышивают плащ ночной.
Благодарю, о вечное мгновенье,
За день, когда она была со мной.