Марго писал(а):До чего ж все-таки Веллер многословен. И неостроумен.
"Многабукафф. Ниасилел." ©
Марго писал(а):До чего ж все-таки Веллер многословен. И неостроумен.
Марго писал(а):До чего ж все-таки Веллер многословен. И неостроумен.
Инга Пидевич (медик и литератор, Москва-Шверин)
Пушкин до и после дуэли
Вот всё решилось наконец!
С души как будто сняли камень.
Так называемый, отец
Для вызова недосягаем.
Но «сын» его – подлец и трус
Не смог от боя отвертеться.
На этот раз подставит хлюст
Под дуло пистолета - сердце.
Скорей бы, только бы скорей!
Дом сплетни пачкают, порочат!
Они клубком шипящих змей
Опутывают дни и ночи.
Нет измышлениям конца,
И чтобы не терять лица
Все силы надобны. А музы
Сбегают от такой обузы.
Не пишется. И мудрено
Стихов тончайших полотно
Сплести под злобное шипенье.
Исчерпано его терпенье.
Он должен защитить свой мир.
Дантес получит сувенир!
Что будет дальше? Будет суд
В поместье надолго сошлют.
Жена противиться отъезду
Уже не сможет. Света бездну
Покинет наконец она.
И будут рощи, тишина…
Работать сможет он спокойно,
Семейство будет жить достойно.
Долги не будут впредь рости.
Вот что он видит впереди.
А если вдруг убьют его?
Что ж, если так судьбе угодно,
Тут ухищрения бесплодны.
Как с тем Олегом и конём…
Не нужно думать бы о нём.
Ведь нет предчувствия плохого
В душе. Уж утро, полседьмого.
Решиться всё должно до ночи.
Решит он всё без проволочек!
Он будет умирать, превозмогая боли;
Советовать жене, чтоб сплетни потушить,
В поместье тихо жить два года, три – не боле.
Потом в достойный брак ей надлежит вступить.
Он будет уверять: она не виновата;
О детях будет он тревожиться своих
И о деньгах друзей, им без расписок взятых;
И об ошибках и грехах скорбеть былых.
Жалеть о строчках, что уже не написать.
Прощаться и прощать, всех и за всё прощать.
("Мой окоём" – СПб.: Алетейя, 2009 г.)
Ліна Костенко
ВІЯЛО МАДАМ ПОЛЕТИКИ
Ідалія Полетика,
прославилася бабонька,
цькувала собі генія, знічев'я, просто так.
Тепер в музеях Пушкіна
зі стін очима кліпає,
за віяло ховається, коли екскурсовод
ні-ні та й скаже: - Ось вона,
та сама світська дамочка,
котра цькувала генія. Нікчемна, а й вона
отрути жменьку вкинула, де наклепи варилися,
і є в його загибелі також її вина.
Куди ж тепер їй дітися?
Безсмертя річ безвихідна.
Всі погляди спиняються на ній, на ній, на ній!
А що, мадам Полетико?
Позиція невигідна.
Тепер сиди у рамочці, прилюдно червоній.
Він щедрий, незлопам'ятний,
він виві тебе з ницості.
Без нього, без убитого, ну ким би ти була?
А так усі розплутують по вузлику, по ниточці,
вже років сто розплутують усе, що ти плела.
В Дантеса були крильця - сріблясті еполетики.
Він пурхав, ти звивалася - як жевжик і змія.
Воно, звичайно, бувши
дружиною Полетики,
годилось би залишити достойніше ім'я.
Ідалія, вродливиця, і очі з поволокою,
дитя розпусти графської, рождене без вінця.
Як ви цькували генія!
Безжалісно, толокою.
Чого ж тепер ти віялом прикрила півлиця?
Ідалія, сучасниця,
ну, як тобі сичалося?
Звідкіль взялося віяло, бо наче ж не було.
Чи ти ото прикрилася, щоб совість не пручалася,
щоб люди не побачили роздвоєне жало?
А треба ж було думати,
царі, Дантеси, Дубельти,
Ідалія Полетика, і всі на одну масть!
То небезпечно - генія цькувати.
Він у безсмерті страшно вам воздасть.
Евгений Семичев, поэт русской идеи
Пушкин Дантеса простил,
И завещал секунданту,
Чтоб за него он не мстил
Фрачному фряжскому франту.
Так и сказал: “Отпусти
Злую промашку французу!
Тяжко мне в небо нести
Черную эту обузу...”
Гений злодею не мстил.
Гордо Дантес удалился.
Пушкина он не простил.
Ажно умом повредился.
Пушкин сияет с небес
Солнышком ясным средь мрака,
А в преисподней Дантес
Скалится, словно собака.
Кирилл Комаров, питерский бард
Мой друг актёр Гоша Шадрин
До того, как нарвался на нож,
Служил в областном театре,
Где все его звали "Жорж".
Кроме этого, Гоша
Любил и писал стихи.
Актером он был хорошим,
Поэтом он был плохим.
Мой друг актёр Гоша Шадрин
Частенько сидел без рубля.
В своём областном театре
Он был на вторых ролях.
А тут институтский кореш
Нашел ему подмолот:
"Сняться в кино не хочешь?" —
Спросил он Гошу. И вот
Гоша читает пьесу,
То есть, сценарий. Ну что ж,
Он будет играть Дантеса,
Которого звали Жорж.
Костюмы, бумаги, пробы,
Кофе, ха-ха, хи-хи...
В общем, сплошная проза,
А Гоша писал стихи.
Дубль один! Из пачки
Режиссер достаёт "Казбек",
Дантес жмёт на собачку,
Пушкин падает в снег...
Ещё раз! Идёт работа,
Нервничает режиссер.
Ему не нравится что-то,
Может быть, даже всё.
"Попробуем снять от леса...
Медленно... как во сне...
Теперь крупно — лицо Дантеса..." —
И Пушкин падает в снег.
Всё началось с дуэли
И закончилось тоже ей.
Пули своё отпели,
Настало время ножей.
А Гоше не нравился Пушкин.
Вернее, игравший его.
Кому-то стихи — игрушки,
Кому-то — пуля в живот.
А актёр, игравший поэта,
Был циник, пошляк и жлоб.
Гошу бесило это.
Сжигало. И вот сожгло.
Горечь обиды давней
Горела, видать, до сих пор.
О Наталии Николавне
Зашел у них разговор.
И актёр, игравший поэта,
Знаток человеческих душ,
Сказал: "Анекдот все это.
Жена, любовник и муж..."
Он говорил. А Гоша
Молчал и слушал. Кивал.
Актером он был хорошим.
Он слушал и все молчал.
А в висках нарастал шум крови,
В ушах колокольный звон...
Потом следствие установит,
Что первым ударил он.
А тот схватился за ножик.
Хотел попугать. И Жорж —
Гошу все звали Жоржем —
Сам налетел на нож…
Это трудно назвать дуэлью,
Но всё-таки, всё-таки вдруг
Время на самом деле
Замыкается в круг?
Ведь небу совсем не важно,
Нож или пистолет —
Такие разные персонажи,
Такой похожий сюжет.
Но где б ни случилось это,
Какой бы не вился век,
Небо узнает поэта
По крови, пролитой на снег.
По крови пролитой...
Александр Иванов (1936-1996)
Я к вам пишу
Во сне я вижу:
приезжает Пушкин.
Ко мне.
На светло-сером «Москвиче».
(Майя Борисова)
«Я к вам пишу…» –
так начала письмо я,
Тем переплюнув многих поэтесс.
А дальше – от себя.
Писала стоя.
И надписала:
«Пушкину А. С.»
И дождалась!
У моего подъезда
Остановились как-то «Жигули».
Суров как месть,
неотвратим как бездна,
Выходит Пушкин вместе с Натали.
Кудряв как бог,
стремительный,
Жену оставив «Жигули» стеречь,
Он снял цилиндр,
небрежно смял перчатки
И, морщась,
произнес такую речь:
– Сударыня, пардон,
я знаю женщин
И воздаю им должное, ценя,
Но прибыл вас просить,
дабы в дальнейшем
Вы не рассчитывали на меня… –
Стояла я
и теребила локон,
Несчастней всех несчастных поэтесс,
И вижу вдруг,
что едет мимо окон
И делает мне ручкою
Дантес.
Н.Н. Пушкина
С рожденья предал
Меня Господь:
Души мне не дал,
А только плоть.
Певец влюблённый
Сошёл ко мне
И опалённый
Упал в огне.
В земле мы оба,
Но до сих пор
Враги у гроба
Заводят спор.
Ответ во многом
Я дам не им,
А перед Богом
И перед ним.
Б. Садовской
1927
Елена37 писал(а):Лишь на мгновенье умер Пушкин,
И лишь мгновенье жил Дантес" (Игорь Кудрявцев)
Хорошо сказано. :!:
adada писал(а):А вы даже реанимировать его не даете!)
Пушкин и Дантес (автор Восенаго)
Однажды, выпив граммов триста,
Я с книжкою в кровать залез
И вдруг узнал, что Монте Кристо
И есть тот самый, блин, Дантес...
Да как же так?! Как смел подонок
Поэта (!) Пушкена (!) убить...
Не для того того с пеленок
Учила няня с кружки пить.
Дантес, как будто, не был трусом.
Хватало и ума, и сил...
Ну завалил бы, что ль, Кадрусса,
Или Данглара замочил.
Но с жизнью в книжке расхожденье:
Граф наплевал на Мерседес,
И вместо за тюрьму отмщенья
Он в спальню Пушкена залез.
Что Монти делал с Гончаровой?
Проник в нее? Иль не проник?
Не знаем. Но однажды голой
Ее с Дантесом муж застиг.
Сражен супруг таким сюрпризом,
И, чтобы смыть с себя позор,
Он Монте Кристе сделал вызов
И поскакал во весь опор.
Рогами задевая ветки,
Поэт летел по мостовой
И, став с Дантесом у отметки,
Поникнул буйной головой.
Какая грустная картина!
Поэт, сраженный, в снег упал.
А граф потом узнал, скотина,
На что он руку подымал.
Но зря он стрельнул из патрона.
Народ, любовью окружив,
Воздвиг поэта из бетона.
И тот остался вечно жив!
Не сбылись планы террориста.
Наталья <.....>. Дантес <.....>.
Я ненавижу Монте Кристо.
И Ихтиандра. Заодно.
Попутно было бы интересно выяснить, стала ли эта дуэль последней не только для Пушкина, но и для Дантеса тоже?!
Князь Мышкин писал(а):В десять лет так рисует? Так он гений.
Тигра писал(а):Портрет Пушкина работы моего доброго знакомого Араика Демирханяна. Ему десять лет.
...Как ты такое откопал?
5 июня 1832 года в Париже хоронили генерала Ламарка. Дюма был лично знаком с ним, поэтому по просьбе родственников покойного генерала он возглавил колонну артиллеристов, следовавшую за траурным катафалком. Вскоре полиция стала разгонять толпу, но произошло то, чего и следовало ожидать: траурное шествие послужило началом революционного восстания. Через несколько дней оно было жестоко подавлено. Одна из роялистских газет напечатала ложное сообщение о том, что Александр Дюма с оружием в руках был схвачен полицейскими и в ту же ночь расстрелян. В действительности этого не произошло, но Дюма угрожал арест.
Грех
Я не стремлюсь лидировать,
где тараканьи бега.
Пытаюсь реабилитировать
вокруг понятье греха.
Душевное отупение
отъевшихся кукарек —
это не преступленье —
великий грех.
Когда осквернен колодец
или Феофан Грек,
это не уголовный,
а смертный грех.
Когда в твоей женщине пленной
зарезан будущий смех —
это не преступленье,
а смертный грех...
Но было б для Прометея
великим грехом — не красть.
И было б грехом смертельным
для Аннушки Керн — не пасть.
Ах, как она совершила
его на глазах у всех —
Россию завороживший
бессмертный грех!
А гениальный грешник
пред будущим грешен был
не тем, что любил черешни,
был грешен, что — не убил.
1977
Вернуться в Литературный уголок
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 14